Все структуры «Смерша» нескольких фронтов работали в напряженном режиме. Дело в том, что за два дня середины сентября были совершены нападения на легковые автомобили, в результате чего погибли командир дивизии генерал-майор Куприянов, а так же семь старших офицеров. Погибли так же и водители этих автомобилей. Свидетелей не оставалось. Машины загоняли в укромные места, после чего их сжигали.
По всем фронтам прошел приказ предписывающий осуществлять передвижение высшего комсостава на повышенных скоростях, с должным охранением. Было запрещено категорически останавливаться без крайней необходимости. Те, кто-то будет пытаться остановить эти автомобили под угрозой применения оружия, должны уничтожаться без предупреждения
Так же решено было организовать несколько групп из оперативников «Смерша», передвигающихся по нашим тылам на так называемых «машинах-ловушках».
Отбирали в эти группы опытных оперативников, обладающих высокой огневой подготовкой и великолепной реакцией. На нашем участке фронта было создано три таких группы.
В одну из таких был назначен и я. Водитель машины был тоже из наших. Рядом с ним сидел старший нашей опергруппы, капитан Велесов. Он был переодет в полковника Красной Армии. Даже документы ему были сделаны подлинные. Нас, изображавших охрану полковника, было двое, и мы расположились на заднем сиденье автомобиля.
Нам был назначен маршрут патрулирования и вскоре мы начали работать. Но ничего необычного в этот день не произошло. Мы вернулись в свое расположение, где нас сменила другая опергруппа, но и она приехала ни с чем.
А на следующий день мы узнали, что была расстреляна одна из машин «Смерша». Все четверо оперативников погибли, и опять свидетелей не осталось. Но как же это могло произойти?
Я знал двоих из этой группы. Опытные спецы, таких «волкодавами» у нас называют. Их просто так не возьмешь. Тем более был приказ стрелять на поражение с учетом того, что эксперты определили, что в погибших стреляли отравленными пулями.
Мы ломали головы, как же это могло произойти и почему такие опытные бойцы не смогли положить хотя бы одного-двух диверсантов, тем более все были готовы к нападению врага? Почему они не сумели оказать сопротивления?!
Это произошло на третий день нашего патрулирования. Впереди, как всегда сидел наш «полковник», а я с Витей Кирьяновым сидели сзади, изображая из себя охрану.
Все было спокойно. Движение не было слишком интенсивным на этом участке. Мы преодолели крутой поворот и неожиданно, метрах в пятидесяти от него увидели перевернутым наш мотоцикл «М-72». Рядом с ним лежал боец, залитый кровью, а около него суетились два офицера. Видимо, водитель мотоцикла не рассчитал скорость и не справился с управлением.
Увидев нас, один из офицеров, в звании капитана, выбежал на дорогу, поднял руку с просьбой остановиться и оказать помощь. Наш водитель начал прижимать машину к обочине и тут Витя произносит: «Ребята, это те самые диверсанты! Это точно они!»
Почему он так решил, мне было непонятно, но мы отработали так, как и должны были. Наша машина еще не остановилась, а двери ее уже были распахнуты. Мы с Витей выскочили буквально на ходу и сразу же открыли огонь на поражение. Я видел, как падали сраженные нашими выстрелами люди в форме офицеров Красной Армии, как попытался встать раненый водитель мотоцикла и по нему прошелся из автомата выскочивший вслед за нами Велесов.
Все это заняло не более тридцати секунд. Около перевернутого мотоцикла лежали трое. Меня терзало сомнение, а вдруг мы стреляли по своим. Я, конечно, видел, как они попытались выхватить пистолеты, но ведь так поступил бы любой на их месте. И лишь подойдя поближе, я разглядел, что вместо ТТ у них были пистолеты «Браунинг М1903», внешне очень похожие на него. Именно из таких пистолетов были убиты наши офицеры и именно их пули были отравлены.
«Надо срочно оглядеть участок около поворота, скорее всего там был наблюдатель!» — приказал Велесов и мы вчетвером, растянувшись в цепь, внимательно осматривая прилегающие участки, двинулись к развилке дороге. Витя Кирьянов для верности, произвел по диверсантам контрольные выстрелы. «Чтобы за спину не опасаться». – произнес он.
Неожиданно с невысокого холмика по нам раздалась автоматная очередь. Там кто-то был. Мы, трое, прикрываясь складками местности, начали обходить его, а наш водитель вел обстрел, не давая стрелку поднять голову. Хотелось одного из диверсантов взять живым.
У стрелявшего не выдержали нервы, и он бросился в сторону леса. А тут уже все было делом техники. Я «стреножил» его, прострелив ему ноги. Он видимо очень хотел жить и застрелиться у него не хватило духа, а ведь так поступали многие диверсанты, понимая, что их ждет после задержания. Это была удача. Одного, хоть и раненого, мы сумели взять. А разговорить его было вопросом времени.
Вскоре он пел как соловей. Оказывается, они работали двумя группами. Им была поставлена задача, уничтожать старших офицеров и генералов Красной Армии, развязать в наших тылах террор. Что можно было сказать на это? В дерзости им не откажешь, и они могли причинить много вреда в наших тылах. Но и мы недаром свой хлеб ели. Вторая группа была уничтожена в этот же день.
Я потом спросил у Вити: «Как ты так быстро просчитал диверсантов?» На что он ответил: » Я не заметил следов торможения мотоцикла, а они должны были быть!»