Было во время войны немало случаев предательство. Многие дезертировали и пытались отсидеться в тылу до лучших времен. На что надеялись, не понятно. После выхода приказа №227 конец для них был один: высшая мера.
Многие переходили на сторону немцев. Немцы активно вели пропаганду. И по радио на переднем крае и с самолетов сбрасывали листовки, расписывая, как хорошо живется сдавшимся в плен. Нередко агитацию по радио вели бывшие перебежчики, которые к тому же еще и знали многих своих бывших командиров, называли их по именам. Они призвали уничтожать командиров, комиссаров, евреев и переходит на сторону непобедимой германской армии.
Часто, особенно в начальном периоде войны, эта пропаганда приносила немцам определенный успех. Кто-то становился перебежчиком, надеясь дождаться окончания войны в плену и сохранить свою жизнь. Кто-то переходил из ненависти к Советской власти и охотно шел на вербовку немецкой разведки. Из них впоследствии готовили шпионов и диверсантов.
Немцы, разбрасывая листовки с самолетов, на оборотной стороне писали, что этот документ является пропуском в плен и гарантией того, что владельцу этой бумаги не причинят никакого вреда.
Иногда эти листовки находили у красноармейцев, и они попадали под подозрение в попытке совершить переход на сторону врага. Немецкая разведка узнала об этом и вскоре эти листовки были сделаны в виде партийного билета. Они так же были красного цвета и с одной стороны были буквы ВКП(б). Увидев подобную листовку в руках потенциального перебежчика, можно было посчитать, что ты видишь коммуниста.
К нам в особый отдел пришел сержант с повинной. Он без суда застрелил красноармейца из своего отделения. Вот что он писал в объяснительной:
«Наше подразделение находилось в полуокружении. Погибли все командиры взводов. Я остался за старшего. Красноармеец К. начал угрожать мне, что если я не отправлю его в медсанбат, то он при первом удобном случае перебежит к немцам. Своими разговорами он снижал боеспособность оставшихся в живых красноармейцев.
Чтобы попасть в медсанбат, ему необходимо было ранение в конечности. Он требовал, чтобы я, метров восьми прострелил ему руку. Я согласился это сделать, но вместо руки, выстрелил ему в голову». Была проведена проверка и сержанта полностью оправдали.
Известен еще случай самосуда со стороны военнослужащих. Это было на Северном Кавказе в 1942 году. Моряки-курсанты находились во второй линии окопов. Во время немецкой атаки первые ряды дрогнули и обратились в паническое бегство. Бежали и рядовые и командиры. Тогда один из курсантов нарисовал на своей гимнастерке химическим карандашом лейтенантские « кубари» и начал останавливать отступавших. Один из отступающих командиров отказался подчиняться командам курсанта и за оружие, вследствие чего курсант пристрелил паникера.
Панику удалось остановить, и вражеская атака была отбита. Впоследствии особый отдел хотел отдать курсанта под трибунал за самосуд и самовольное присвоение звания. Но, за курсанта заступился кто-то из высшего руководства. Дело прекратили, а курсанту за мужество и героизм досрочно присвоили лейтенантское звание.