В первых числах января 1944 года началась Кировоградская операция. Я сам из этих краёв Наше село Вершино-Каменка только недавно освободили от фашистов. К тому времени мне исполнилось восемнадцать и в декабре 1943 года меня призвали в Красную Армию.
Попал в 294 гвардейский стрелковый полк, в пехоту. Обучения особого не было. Немного позанимались с приёмами штыкового бою и действию в наступлении в составе взвода. Я даже сумел выучить несколько штыковых приёмов.
Пятого января началось наше наступление. Меня включили в состав танкового десанта. Наша рота должна был атаковать и захватить деревню Казарка.
Утром, после артподготовки наши танки пошли впереди Мы, танкодесантники сидели на броне. После первых выстрелов со стороны немцев, десантники спрыгнули с танков и, вытянувшись в цепь, пошли в атаку. Я замешкался. А почему бы на броне не доехать до самых немецких окопов?
Я был неопытным солдатом, но трусом никогда не был. Я даже успел расстрелять весь магазин из своей винтовки, пока добирался до окопов, а вот вставить новую обойму не успел. Как только танк перевалил через окоп, я сразу же спрыгнул с него. Нашим, конечно, ещё далековато было до окопов, и я остался один.
И тут из-за изгиба траншеи на меня выскакивает немецкий офицер, а у меня винтовка без патронов. У немца в руках пистолет и он стреляет в меня. Но удача была на моей стороне. Он не попал в меня с трёх метров. Наверное, у него тоже нервы не железные. Я уже после боя обнаружил на прикладе своей винтовки борозду от этой пули.
Нам бывалые солдаты объясняли во время занятий, что нельзя сильно бить штыком иначе он может застрять в теле и тебе не удастся быстро выдернуть его. А это грозило остаться без оружия. Но, я в это время забыл про все и ударил со всей силы. Как говорили бывалые, так и получилось.
Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы выдернуть из фрица штык. А тут ещё три немца подбегают. Мне до сих пор непонятно, почему они не стреляли в меня. В бою такое бывает. Вроде как переклинивает и твои действия не поддаются никакой логике.
Немцам непременно хотелось насадить меня на свой плоский штык. Хороший штык, я вам скажу. У меня потом был такой. Они не учли одного, что траншея узкая, и нападать на меня может только один человек.
На моё счастье, ни один немец не напал сзади. Может они уже начали разбегаться, а может, пытались отразить наступление нашей пехоты и не видели, что происходит в траншее.
И вот эти три немца, как бы выстроились в очередь для того, чтобы заколоть меня. Вот только моя винтовка со штыком оказалась длиннее немецкой, а это даёт большое преимущество, если бьёшься с противником один на один.
И я сделал выпад штыком. Только теперь уже с учётом предыдущего печального опыта, выпад был короткий. Мне показалось, что я едва коснулся немца штыком, как он упал. То же самое случилось и со вторым и с третьим немцами.
Казалось, что я ещё не нанёс удар, а немец уже падал. Меня, конечно, спасло, что окоп был узкий и сразу несколько немцев не могли на меня напасть. А тут уже сзади немцы подбегают и всем, непременно, хотелось меня именно заколоть.
Я развернулся к подбегавшему немцу и сделал выпад прямо ему в лицо. И немец начал падать ещё до того, как мой штык коснулся его! И так было ещё несколько раз! Выпад штыком в лицо и немец падает, уже сам напарываясь на мой штык.
А тут уже и наши подбежали и стали спрыгивать в окопы, и через несколько минут бой был закончен. Это можно было назвать чудом. Но во время этой атаки, как мне потом сказали, никто из наших не погиб!
Говорят, все немцы, забыв про наступающих, отвлеклись на то, чтобы заколоть меня! Товарищи потом насчитали семь убитых мною немцев!
Мне потом старые бойцы говорили, что у немцев, увидевших как ему в лицо летит штык, отказывало сердце, и он умирал ещё до того, как штык касался его.
А меня за этот бой наградили орденом Славы III степени, и я был переведён в полковой разведвзод.
(Ищенко Иван Ильич)