Вот вы спрашиваете об отношении к женщинам на войне. Я считаю что очень многое зависело от командования, от поведения офицеров. Были офицеры, которые достойно относились к женщинам на фронте, но попадались и такие, которые видели в женщине лишь предмет удовольствий.
К примеру, мой командир полка, ( Не буду называть его фамилию, он погиб в 1943 году) вел себя по отношению к женщинам не очень достойно. Он мог схватить, наверное, любую понравившуюся ему и увести с собой.
Конечно, всем было известно, что очень многие из врачей из санинструкторов живут с офицерами. Многие из них потом по беременности отправлялись в тыл. Некоторые смеялись над женщинами, когда становилось известно, что она с кем-то сожительствует. Были и такие женщины, про которых ходили слухи, что они такие сякие. В большинстве своем, осуждения не было. Все понимали , что идет война, а жизнь продолжается.
К тому же, необходимо ещё понять, что человек, будучи на передовой, понимал, что сегодня он жив а завтра неизвестно, как повернется судьба. Вот старались многие успеть взять от жизни хоть какие-то радости.
Помню, после налёта: полуразрушенный сарай и в нём два трупа. Молодая девчонка и парнишка как накрылись плащ-палаткой, так и остались вместе.
На фронте было очень много молодёжи, поэтому проявлялась и симпатия, и любовь. Как-то, во время переформировки, в нашем полку был проведён смотр. После построения и напутствия полк двинулся на передовую. И наверное, не было такое роты, которую бы не провожали девушки из медсанбата. Война есть война. Люди и на войне остаются людьми.
В связи с этим мне вспомнился случай, когда наш дивизионные разведчики, после удачно проведённого поиска, в качестве поощрения получили увольнительную к девушкам, что работали в нашей полевой прачечной.
А вот отношение некоторых офицеров к девушкам было, можно сказать, бесчестным. У нас была девушка-связистка, из Сталинграда, молоденькая, лет 18-19. Так вот, к этой девушке командир взвода постоянно придирался, не давал проходу. Видимо, что-то не получилось у него с этой девушкой, не оправдала она его какие-то определенные надежды. Впоследствии, я не раз слышал, как о нём многие нелестно отзывались.
Однажды мы получили приказ провести разведку боем. И он приказал ей идти с атакующими, для обеспечения связи. Разговор состоялся при мне. Она едва не плакала и объясняла, что это для неё очень сложное задание, которое будет трудно выполнить. Действительно, разведка боем, это очень опасное и трудное задание, во время которого очень часто были тяжёлые потери.
Однако ее командир даже не стал ее слушать: «Ничего, дорогуша. Надо привыкать, ты же военнослужащая, а кроме тебя мне послать некого». Я, видя это, решил помочь девушке, и поэтому для связи направил своего телефониста, а ее оставил на своей батарее.
Эту разведку боем отменили, но девушка меня очень благодарила. После войны ей удалось меня разыскать и мы с ней очень переписывались до самого последнего времени. Конечно, я был рад, что разведка боем не состоялась. Ведь у меня на душе лежал тяжёлый груз. Ведь если бы с моим связистом, которого я послал вместо этой девушки, что-нибудь случилось, то я бы считал себя в этом виновным.
((По воспоминаниям капитана Окишева Евгения Федоровича)