В последней атаке русские, выкатив на прямую наводку свои 45-мм орудия, разбили наш последний дзот. Ещё немного, они ворвутся в деревню, и мы окажемся отрезанными от своего батальона. Командир роты, обер-лейтенант Краус дал приказ отступать. Наше отделение, сменив позицию, должно было прикрывать этот отход.
Мы заскочили в какой-то каменный сарай и я, прямо в дверном проеме, установил свой пулемет. В оконном проеме установил свой пулемет Майер. Мой второй номер подтащил коробки с патронами. За сутки боёв я потерял уже два своих вторых номера, это был третий.
Русские наступали. Среди домов мелькали белые фигурки в маскхалатах. Я видел как от леса, в сторону одиноко стоявшей бани, бежала группа русских. Их было человек шесть. Мы с Майером открыли по ним огонь. Четверо упали, а двое скрылись в лесу. Русские отошли. Стихла стрельба, и теперь нам хорошо было слышно, как кричали двое раненых русских, которых мы подстрелили, когда они пытались занять позицию около бани.
И тут, со стороны леса к ним бросился русский в белом маскхалате. Безумец, разве он не понимает, что вокруг всё простреливается и жить ему осталось несколько секунд?
Я поймал его в прицел и уже собирался нажать на спусковой крючок. Но что-то в этом русском было не так. Вот он схватил одного раненого и ползком потащил его. Я пригляделся и понял, что это женщина. Я не хотел ее убивать.
Рядом замолчал пулемет Майера.
-Карл, мне надо сменить ствол. — крикнул он мне.- Сними этого русского.
А я медлил. Вот она оттащила метров на десять одного раненого, оставила его за толстым деревом, и на четвереньках вернулась за другим. Оттащив его за дерево, она вновь вернулась за первым. Она мне чем-то напомнила самку дикого зверя, которая спасает своих детенышей.
-Карл, какого чёрта ты не стреляешь?!- заорал на меня фельдфебель.
-Это женщина.
-Это русская, это враг!
Я слышал, как щелкнула крышка приемника пулемета Майера. Сейчас он убьет эту отважную русскую. Ну и пусть, а я стрелять не буду. И пусть фельдфебель орёт, ударить меня он не посмеет. Мы на фронте, и пули летят со всех сторон.
Но пулемет Майера тоже молчал.
— Дитрих, дай мне бинокль,- крикнул он своему второму номеру. — посмотрю, что это там Карл разглядел.
А я и так знал, что эта женщина. Я слышал, что русские в свои войска призывают многих женщин.
— Ты не ошибся, Карл, это девушка, и довольно симпатичная. — произнёс Майер. — Скажи, Карл, а твоя берлинская подружка так бы смогла?
— Моя подружка, может только позу сменить, если я ее попрошу.
Все засмеялись, только фельдфебель, что-то недовольно буркнув, отошёл вглубь сарая.
У нас было ещё несколько минут до того, как русские начнут атаку. Я закурил сигарету. Удивительный народ, эти русские. Иногда они могут десятками сдаваться в плен, а иногда бьются до последнего патрона в, казалось бы, безвыходной ситуации, когда ничего не остаётся, как сложить оружие. А эта русская девушка. Ведь наверняка ее никто не посылал, но она бросилась под пули, почти на верную смерть. Наверное, одно присутствие женщины в своих рядах, удваивает русским силу. Я давно понимал, что у меня мало шансов выйти живым из этого русского ада, и я хотел чтобы, когда меня убьют, мои глаза закрыла женская рука.
Наша рота отошла, и можно было уходить на отсечные позиции, вот только русские нас крепко зажали. А потом они снова выкатили на прямую наводку свои пушки. Русские уже не те, что были в сорок первом, они научились воевать. Это они нам доказали под Сталинградом.
Несколько снарядов ударили в крепкую каменную кладку, а потом русские пристрелялись. Вскоре пара снарядов, один за другим, влетели в оконный проём. Я почувствовал, как непреодолимая сила подняла меня в воздух, и потерял сознание.
Н е знаю, сколько я так пролежал. Когда открыл глаза, то увидел что надо мной склонился ангел. «Наверное, я умер». — мелькнула мысль. Однако, через несколько секунд, я почувствовал, что всё моё тело разламывается от боли. В глазах прояснилось, и я увидел, что надо мной склонилась красивая девушка, в белой шапке со звездой, которая доставала из санитарной сумки перевязочный пакет.
— Ну вот, моя мечта сбылась. — мелькнула мысль.- Надеюсь, что это девушка закроет мне глаза, когда я умру.
Потом я провалился в пустоту. Нет, я не умер, но война для меня закончилась. В плену я пробыл до 1947 года. Мне всегда хотелось узнать имя той отважной русской девушки, которая спасала своих раненых, а потом перевязывала меня.