Это было в августе 1941 года. Мы жили в Смоленской области. Наши войска, несмотря на героическое сопротивление, в середине июля немцы уже захватили Смоленск. Мне тогда было четырнадцать лет. Я и мои друзья были патриотами своей страны и нам хотелось бить фашистов. Мы, несмотря на запреты родителей, ходили по полям сражений, где валялось много брошенного оружия.
Как-то, недалеко от нашего села остановился немецкий обоз. Что они там везли, мы не знаем, но, когда обоз тронулся, неожиданно прогремел взрыв, потом раздалось еще несколько еще более мощных взрывов. Видимо в этом обозе везли боеприпасы. Я тогда еще подумал, что на обоз напали наши солдаты. А потом мой друг Колька вдруг похвалился, что это он подорвал обоз.
Мы над ним только посмеялись, но Колька сказал, что он нашел в поле гранату, а потом ночью закрепив ее под одной из телег, привязал к кольцу гранаты бечевку с таким расчетом, что когда тронется обоз, эта бечевка натянется и выдернет кольцо. В конце рассказа Колька, чтобы мы поверили заверил свои слова «честно пионерским».
Да, уж с чем с чем, а с винтовкой и гранатой мы тогда обращаться умели.
А через пару дней я с Сашкой и Колькой сидел во дворе. Вдруг мы услышали звук приближающихся машин. Это были немецкие машины,и они заехали к нам в село. Из машины вышли солдаты и двое офицеров. Возле сельсовета столпился народ. Немцы осматривали толпу, будто кого-то искали. Затем на ломанном русском стали объяснять, что они разыскивают мальчишку, который крутился возле обоза вечером и его запомнили солдаты.
Фашисты стали описывать приметы, но мы и так поняли, что разыскивают нашего Кольку. Мы мигом забежали в дом и спрятали Кольку в подпол, прикрыв его старыми вещами. А немцы начали обыскивать все дома. Через несколько минут они вошли и в наш дом . Офицер сразу же начал кричать:
– Сейчас же говорите, где этот гаденыш! – и для острастки выстрелил в потолок из пистолета.
Мы с Сашкой молчали, от испуга я даже начал икать. Похоже, кто-то из «доброжелателей», заметил, как мы с Колькой забежали в наш дом и сообщил немцам. А они стали всё переворачивать в доме. Когда они нашли Кольку, у меня душа в пятки ушла. Один из немецких солдат схватил его за шиворот и потащил к выходу.
Я лишь смог выкрикнуть:
– Не трогайте его! Он ничего не делал!
Меня бросило в жар. Затем двое фрицев схватили Сашку и меня за руки, и потащили нас вслед за нашим товарищем. В голове пронеслась вся наша жизнь. Мы понимали, что это конец. Нас посадили в машину и куда-то повезли.
Сколько мы ехали, не знаю, уже стало темнеть. Проезжая возле леса, мы с Колькой заметили, как впереди колыхнулись кусты. Я подумал, что это какое-то животное. Это заметил и один из немецких солдат. Он махнул рукой водителю, чтобы тот остановил машину и вскинул автомат.
Выйдя из машины, он стал целиться по кустам и сделал пару выстрелов, так на всякий случай. Стояла тишина и фашист решил, пользуясь случаем справить нужду, как вдруг из-за кустов раздались выстрелы. Это были солдаты, выходящие из окружения. Они открыли огонь, и в итоге положили всех фрицев. Но к сожалению одного из них немцы ранили в ногу, но к счастью ранение было легким.
Так вот окруженцы спасли нас от неминуемой гибели. Мы решили уходить с ними, так как нам возвращаться в деревню было нельзя. А потом в лесу мы наткнулись на нескольких гражданских, среди которых я узнал заведующего нашей МТС, Василия Степановича.
Оказывается, они были оставлены во вражеском тылу для организации партизанского движения. Так мы оказались в партизанском отряде. Конечно, было очень трудно, особенно зимой, но мы наравне со взрослыми вели борьбу с фашистами. Мы часто ходили в разведку или были связными. А с нашими войсками мы встретились только в октябре 1943 года, когда немцев выкинули со Смоленщины.