В 1961 году американцы разместили в Турции ракеты, которые стали прямой угрозой крупным советским промышленным центрам, а так же столице Советского Союза. В ответ советское руководство разместило на Кубе несколько дивизионов ракет, способных нести ядерные боеголовки . Операция по размещению советских ракет на Кубе под кодовым назвалась «Анадырь». Началом операции считается 10 июля 1962 года. Ракеты доставлялись морем и операция едва не сорвалась в самом ее начале.
В каюте капитана зазвонил телефон.
— Андрей Иосифович, вижу военный фрегат, — послышался в трубке голос вахтенного штурмана. — Идет на нас. Похоже – американский.
Капитан поспешно поднялся на мостик, приник к окулярам бинокля.
— Справа тридцать, — подсказал штурман.
Очень далеко военный корабль, пенно рассекая воду, несся явно наперерез каравану с севера, со стороны Мексиканского залива. Не могло быть сомнений — вскоре на корабле поднимут флажный сигнал «Лечь в дрейф» и послышится вызов в радиоэфире с требованием остановиться для досмотра груза.
А груз – ракеты, ядерные боезаряды к ним, оборудование стартовых установок для Кубы.
И Куба-то – вот она, рукой подать. Караван советских транспортных судов с этим грузом подходил уже с океана после десятидневного плавания к заливу Кайкос, за которым – Кубинские воды. И нельзя было допустить досмотра груза американцами. Это будет полный провал всей операции. Однако и достичь каравану Кайкоса и войти в Кубинские воды явно было не успеть.
Андрей Иосифович, наблюдая за приближавшимся кораблем, лихорадочно размышлял, как быть. Он – флагман каравана, и ему принимать решение. На судах тоже наверняка заметили фрегат. Но капитаны молчали, явно ожидая распоряжений флагмана.
Андрей Иосифович перебирал мысленно возможные варианты уклонения от обязанности остановиться, — ведь даже в нейтральных водах военный корабль одной из сопредельных стран имел право на остановку и досмотр любого судна в случае подозрения на перевозку грузов, запрещенных законами или договорами. Но ничего подходящего в голову не приходило.
И так напряженно работала мысль капитана, что внезапно даже кольнуло слегка в груди, в области сердца.
Решение внезапно пришло само.
— Вызови срочно старпома и радиста, — велел капитан штурману.
Радист, явившись на мостик первым, получил от капитана указание выйти в эфир на международной частоте с сообщением «срочно требуется медицинская помощь», дать координаты судна и название. А по каравану в особом закрытом ключе передать приказ флагмана: что бы ни было – всем продолжать следовать прежним курсом на максимальной скорости.
— Старпом, а ты принимай командование судном, — велел капитан. – Я залягу в каюте, симулируя сердечный приступ, чтобы задержать этих, — он кивнул на фрегат вдали. У них на борту должен быть корабельный врач. Американец по международным правилам не сможет игнорировать наше сообщение и не оказать на море медицинскую помощь. А когда выйдет с запросом, скажи, что врача нет ни у нас, ни на всех ближайших судах.
Это было неправдой, однако иначе американцев заполучить на борт не удалось бы.
— О характере требуемой помощи, — продолжал флагман, — скажи: сердечный приступ у капитана.
Все так и произошло, как он задумал.
Фрегат откликнулся на тревожный сигнал, подойдя, остановился неподалеку от судна с «больным», которое уже лежало в дрейфе. На катере прибыли американские военные моряки. В каюту капитана вахтенный провел офицера- корабельного врача с чемоданчиком, его помощника – капрала, лейтенанта – офицера связи — и двоих матросов в их белых «чепчиках».
Осмотр больного, простукивание, прослушивание, расспросы, массаж, таблетки… Андрею Иосифовичу, сердце которого вообще-то не шалило, иначе врачи не выпустили бы его в море, известны были особенности сердечных приступов на примере некоторых его знакомых. Он лежал, закатив глаза с умирающим видом, еле шевеля губами, всячески затягивая процедуру оказания ему помощи. И не мог американец разоблачить симулянта, ибо не было у него портативного электрокардиографа.
Наконец, когда врач убедился, что «больному» лучше, он дал последние наставления по лечению, которые штурман добросовестно записал, и отбыл со свитой на свой корабль.
Едва катер отвалил катер от борта, Андрей Иосифович соскочил с постели, приник к стеклу каютного иллюминатора. Суда каравана были уже достаточно далеко, чтобы успеть достичь их, а у американцев в сложившейся ситуации хватило ума и морского такта не досматривать транспорт с сердечником-капитаном. Поэтому фрегат, пыхнув, черноватым дизельным дымком из трубы, развернулся и лег на обратный курс: восвояси.
Этот случай произошел в конце лета 1962 года в ходе операции «Анадырь» (в преддверие Карибского кризиса) по переброске из СССР на Кубу ракет и сорока ракетных установок в составе 51-го ракетного дивизиона и сорока тысяч советских военнослужащих. В операции были задействованы восемьдесят пять транспортных и пассажирских судов Минморфлота, которые совершили 183 рейса на Кубу и обратно.
Караван в описанной истории был частью этой операции.
За находчивость в сложных военных условиях, которая позволила избежать очень серьезного международного эксцесса и скрытно доставить стратегический груз в дружественную страну, Андрей Иосифович Стрельбицкий был награжден Советским правительством.
Эта высокая награда прибавилась, надо сказать, к его орденам, полученным в годы Великой Отечественной войны.
Капитан-промысловик Мурманрыбпрома, А.И.Стрельбицкий возглавлял в 30-е годы экипаж передового на Северном бассейне траулера «Киров». Летом 1941 года он в звании капитан-лейтенанта стал командиром военного сторожевого корабля, в который был переоборудован его рыболовный траулер, переданный в состав Северного военно-морского флота. С новым экипажем Стрельбицкий в годы войны участвовал в тралении мин, сторожевых рейдах, сопровождении караванов транспортов, отражении атак вражеской авиации. Закончил войну капитаном III ранга, командиром дивизиона сторожевых кораблей.
Сразу после войны А.И.Стрельбицкий возглавил Мурманский траловый флот. Затем — высокая должности в Главсеврыбе, работал председателем Мурманского Совнархоза, заместителем министра рыбного хозяйства РСФСР…
К операции «Анадырь» был привлечен как опытный капитан дальнего плавания, бывший военный моряк-командир, ответственный хозяйственный руководитель.
Родился А.И.Стрельбицкий в 1911 году, умер в Москве в 1976.
Описанный здесь эпизод я услышал из уст самого Андрея Иосифовича,( который был хорошим другом моих родственников) , — когда гостил у него в Москве в августе 1970 года. Он заметил тогда, что обо всем рассказанном мало кто знает, — ведь операция «Анадырь» была строго засекреченной.
Чесноков Игорь Николаевич, г. Архангельск.
